Восход. Солнцев. Книга I [СИ] - Артемий Скабер

Не дожидаясь действий этого говнюка, мужик проверил состояние Димы, который кряхтел и стонал. Потом пошел к другим пострадавшим от компашки Зубарева. Урод отдал приказ своим привести в чувство военных, которых приголубил сержант, а сам обратился ко мне:

— Послушай, аристократишка. Тут все новички платят. Через полгода можешь быть свободен, а сейчас изволь. Ну, если, конечно, не хочешь сдохнуть нечаянно за стеной.

— Мне плевать! — сухо ответил я ему. — Ты меня не пугай, пуганый уже. Я тебе ничего платить не буду. Не нравится — вызывай на дуэль. Посмотрим, чего ты стоишь без поддержки.

Зубарев ничего не ответил и только рассмеялся. Его люди подняли других, и те дружно поковыляли из казармы. Вот же урод…

— Ты бы поаккуратнее. — сказал подошедший сержант. — Тут он не соврал, ему и его отряду платят все новички. Хоть не сержант, но выполняет его функции. Специальное распоряжение Вершинина. Они разведчики и ходят достаточно далеко, когда продвигаются. Могут и найти.

Слово за слово у нас завязалась беседа. Этот урод — Зубарев Семен Игоревич. Он владеющий, и лучше просто так с ним не сцепляться. На территории может пакостить, но за стеной в силах создать реальные проблемы. По странному стечению обстоятельств все, кто с ним бодался, или мертвы, или хорошенько поедены монстрами. Сержант говорил аккуратно, ни на что не намекая, просто выдавал факты, а дальше, как говорится, думай сам.

За стеной есть только отряд и сержант, больше положиться не на кого. Многие аристократы не понимают, что здесь нет рода, папки, мамки. Сопли вытереть некому. Когда выходят за стену, то, как правило, сразу несколько групп, чтобы шансов было выше, ну и, по идее, чтобы помогать друг друга. По факту там каждый сам за себя.

А смеялся Зубарев потому, что на стене дуэли запрещены. На счету каждый кусок мяса, способный приманить монстра или убить его, тут уж как повезет. Только тренировочные поединки, в которых запрещено убивать друг друга — за это крайне жесткие наказания.

Поэтому аристократов выводят из себя, типа объявляется дуэль, которой нет, и, когда маг выходит за рамки, то его наказывают. Побыть одному час за стеной. Всех уверенных в себе, попавших в ловушку, больше никто не видел. Тут это вместо развлечения у старожилов — нарываться на молодежь и потом провоцировать их.

А если бы не вмешался сержант и я еще бы кого покалечил, то ночевал бы за стеной уже сегодня. И рассказы, что к нам пристали, доставали, в них никто не поверит. Мы же сопливые, трусливые аристократы. А это честные воины, уже не первый месяц или год служащие на стене.

Сержант пошел помогать парню, которого впечатали магией в стену, ему что-то плоховато стало. Дмитрий поднялся и стал собирать свои вещи. Он посмотрел на фотокарточку, разгладил ее и убрал во внутренний карман.

— Спасибо, Борис! — начал Дима.

— Давай на «ты», — перебил я его.

— Если бы ты не вмешался, хреново бы мне было. И так чувствую, что пару ребер с трещинами. Вот же дикие твари! — возмущался аристократ.

— Не раскисай, — сказал я ему и хлопнул по плечу. — Тут таких много, и если не сможешь постоять за себя, будешь огребать, иначе придется плясать под их дудку.

— В том-то и проблема, что мне ответить нечем, — разочарованно сказал Дима. — Моя магия не для этого, есть еще слабая воды, но там я профан. Меня ей не учили, делали только упор на магию души.

Вот как она тут называется? Несмотря на повреждения парня, он получил урок, что лучше кого-то держаться, и сейчас я показал, кого. Дмитрий встал рядом, и мы смотрели за тем, как сержант приводит в чувства паренька. Его рвало кровью, значит, все-таки хорошо приложили ребята Зубарева.

Говорунов действительно находка. Про таких в моем мире говорили: «Без мыла в ж… влезут». Паренек начал делиться информацией, которую он успел собрать. Нашей жизнью руководят военные, тут это понятно. Удивил… Полезно, что нас будут натаскивать работать в команде.

С особенностями каждого мага тут никто не будет разбираться, боевой он или нет. Достаточно, что не боярин или простолюдин, для магов выход за стену обязателен.

Никто не изучает личные дела. Вот если дальше по карьерной лестнице пойдешь, то тогда заметят умения и поставят на правильное место. Здесь отбывают повинности и отсеивают людей, точнее, они сами это делают, подыхая за стеной.

Есть несколько типов отрядов у сержантов. Разведчики — это те, кто ходят на новые территории или, если что-то случилось, выясняют. Именно к ним попал я, в таких отрядах самая высокая смертность. Мало того, что земли разведывать надо, так еще извольте убивать монстров.

Получается, что сначала идет мой отряд. После того, как разведчики возвращаются, выдвигаются «ударники». Они зачищают территорию и убивают оставшихся монстров. За ними следуют «добытчики», которые разбирают монстров на составляющие.

И разведчикам, и ударникам запрещено разделывать монстров и забирать с них части. Но в реальности никто не оставит своего. Все в курсе ситуации, и по-другому просто не работает, пробовали м только больше людей дохнет.

Правила написаны несколько десятков лет назад. Пока не доходят руки их исправить, поэтому все живут по негласным. За добытчиками идут «падальщики». Это те, кто возвращают трупы убитых военных, если что-то осталось. За доставку тел из-за стены хорошо платят, в основном родственники, которые избавлялись от своих отпрысков, чтобы убедиться в их героической кончине.

Да и все это деление на группы — пережиток прошлого. Раньше шел отряд один, за ним другой, и так до последних. Потом стену двигали, а сейчас каждый выход за новый считается. Только когда на какой-то территории давно нет тварей, ее помечают и начинают строить временные укрепления.

Посылают людей охранять их. По правилам, должны приехать маги, которые передвинут стену в течение парочки дней. А в реальности может тянуться неделями. И если тебя отправили охранять укрепления, то возвращаться нельзя. Поэтому никто сильно и не старается полностью зачистить территорию.

Это же сколько мороки? Сначала у тебя люди дохнут, разгребая, потом, пока строят укрепления. А после монстры будто чувствуют, собираются в группы и атакуют. Если укрепление пробили и вкусно покушали, то рыпаются на стену, тогда и случаются прорывы.

А там кормом может стать каждый — и рядовой, и старлей. Обрадовало, что основные заработки — у разведчиков и ударников. Ну, еще у последних, но там нужно возиться с останками человека. Собирать их, чтобы можно было опознать, кто есть кто.

Есть еще свободные. Это те, кто отслужил положенный срок, и неважно: аристократ, боярин или владеющий, да даже граждане есть. Многим идти некуда, в армии они не хотят служить, вот и организуют свои отряды.

Такие покупают у государства пропуски за стену. Работают сами на себя, вся добыча их, кроме налога. Есть те, кому можно заказать части конкретной твари, но там все сложно: существуют ранги как монстров, так и отрядов. И чем сильнее отряд нанимаешь, тем дороже он стоит. Но таких тут нет, на нашем участке в основном шелупонь, как выражаются военные. В отличие от нас, они не живут здесь, а приезжают из ближайших поселков и городов.

Как правило, выходят вместе с военными, потому что цена на пропуск ниже. Если хотят, чтобы им открыли персонально проход — стоимость в несколько раз больше.

Дима просто кладезь информации. И это все он узнал, пока ехал вместе со мной на бронепоезде и был несколько часов здесь.

Неожиданностью стало то, что Говорунов в моем отряде. Разведчик, блин… Так еще и эти четыре парня, которые сцепились с Зубаревым, тоже. Да, плакали мои планы по отряду со знакомыми под руководством Твердохлебова.

— Слушай, а ты не знаешь, кто у нас сержант? — спросил я у парня.

— Борь, ты шутишь? — впервые за время беседы улыбнулся Дима и указал рукой. — Вот тот мужик и есть наш сержант. Ты думаешь, чего он заступился? По доброте душевной? Держи карман шире.

— А звать-то как? Он даже не представился.

— Ну ты даешь… — все так же удивленно смотрел на меня Говорунов. — Твердохлебов Самсон Андреевич.

Да ладно? Хоть тут повезло. Мне нужно с ним поговорить, привет передать от Смирнова. Авось повезет, и нормально будем служить. Не стал откладывать в долгий ящик и пошел к сержанту.

— Самсон Андреевич, разрешите обратиться, — начал я по уставу.